— По этой логике в моей измене наши с тобой дети должны будут винить ее ребенка?

И хоть он не называет Лизу по имени, каждое его слово впивается в сердце стальными клещами.

— Вот поэтому я хочу развестись с тобой, Рустам, — говорю тихо. — И именно поэтому детей у нас с тобой не будет.

— Нет, Соня, — в его голосе снова звучит металл, — никакого развода не будет. А тебе не стоит интересоваться Демидом. Он опасный человек, тебе лучше держаться от него подальше.

— Почему? — стараюсь замаскировать вопрос под обычное любопытство.

— Потому что он хотел убить нашу мать, — Рустам поднимается с корточек и поправляет брюки. — Не сам, конечно. Подослал исполнителей. Но это не меняет нашего к нему отношения.

Наверное на моем лице отражается настоящий ужас, потому что муж обеспокоенно берет меня за руку.

— Я рассказал тебе это не для того, чтобы запугать. Я бы предпочел, чтобы ты в принципе ничего не знала об Ольшанском. Не знаю, для чего матери понадобилось рассказывать тебе о Демиде. Но теперь ты понимаешь, что из себя представляет наш старший брат.

А я не могу ни слова выговорить. Меня ужаснуло не то, что Демид заказал Ясмин. Если честно, меня это вообще не удивляет после общения с Ольшанским. Я получила пример того, что может ждать меня и моего ребенка, если я поддамся на уговоры Рустама и останусь Айдаровой.

Пускай Демид на моих глазах обратится в представителя ада, я приму от него помощь. Теперь я еще больше верю, что он поможет развестись с Рустамом.

Муж тем временем идет к выходу, на пороге оборачивается.

— Сегодня ты отдохнешь, выспишься, и я уверен, завтра примешь правильное решение. Я приеду за тобой утром и отвезу домой.

— Рустам, — зову, когда он берется за дверную ручку, — как ты меня нашел?

— Очень хочется ответить, что меня к тебе привела любовь, но я не стану этого делать. Хотя это частично правда. Ты включила геолокацию, буквально на несколько секунд. Их оказалось достаточно, чтобы тебя вычислить. В этом радиусе больше нет гостиниц, а я был уверен, что ты поедешь в отель, зная твою брезгливость, — отвечает муж и уходит.

Как только за ним закрывается дверь, хватаю телефон и набираю Демида.

— Рустам только что ушел. Они успели поймать сигнал, когда я отправляла тебе метку, — и сразу без какого бы то ни было перехода: — Скажи, Демид, ты правда заказал Ясмин?

Демид молчит, затем спрашивает своим вкрадчивым голосом:

— Это как-то повлияет на твое решение уйти от Айдарова.

Моя пауза длится всего несколько секунд.

— Нет.

— Тогда позволь мне оставить этот вопрос без ответа. Что он от тебя хотел?

— Чтобы я вернулась.

— Возвращайся.

— Что?

— Не тупи, София. У тебя за три года не набралось ничего, что ты хотела бы забрать с собой? Если только это не любимое платьице. За тряпьем возвращаться не обязательно.

— Набралось, — шепчу.

— Хорошо. Он сам за тобой приедет?

— Да.

— Просто отлично. Как только будешь готова, позвонишь.

Мы оба замолкаем, но почему-то не отключаемся.

— Соня, — зовет Демид, — на случай того, если тебя интересует, почему я тебе помогаю.

— Ты ответил, — сглатываю. — потому что я задвинула тебя по яйцам.

Даже через экран чувствую, как он морщится.

— Нет, не поэтому, — голосу звучит глухо и мрачно. — Это была рабочая версия. На самом деле для того, чтобы милая девочка Соня не превратилась в Ясмин. Понятно?

— Да…

— Тогда я жду звонка. Если передумаешь, просто не звони. Услышала?

— Да…

Он отключается, не попрощавшись. Ложусь на кровать и так и засыпаю с телефоном в руке.

Рустам приезжает утром, как и обещал. Поднимается в номер, берет пакеты, и мы вместе спускаемся лифтом вниз. Все делаем молча, потому что сегодня у нас с ним одно чувство на двоих.

Страх.

Я боюсь так сильно, что стараюсь лишний раз на мужа не смотреть. А вдруг он поймет? Вдруг прочтет по моему лицу, что это все фарс?

Но еще я точно знаю, что Рустам тоже боится. По каждому брошенному исподволь взгляду, по каждому движению чувствуется, как он насторожен и напряжен. Он не верит, что я так быстро сдалась, и ждет.

Чего угодно. Что передумаю, что снова начну требовать развод. Что исчезну.

Не верю своим глазам. Этот уверенный, жесткий и в чем-то жестокий мужчина боится меня потерять? Как он тогда все это допустил?

Подхожу к машине и понимаю, что не могу в нее сесть. Не знаю, на каком сиденье Рустам возил Лизу, но я даже за ручку дверцы не могу взяться. Обхватываю себя руками и делаю шаг назад.

— Рустам, вызови мне такси, — прошу ровным голосом, но Айдаров проявляет пугающую догадливость.

— Она не сидела в этой машине, Соня. Никогда, — говорит хрипло. — Я возил ее в больницу только в тот проклятый день и брал машину фирмы. Садись, поедем домой.

И клянусь, его голос срывается, пусть на какие-то доли секунды. И мне хочется кричать от боли.

У нас было все — дом, постель, любовь. Все общее. Наше. Теперь ничего этого нет, и сам Рустам это чувствует. Я вижу по его нахмуренным бровям и поджатым губам.

Мы чужие, мы разбились вдребезги, и если бы я надеялась по-настоящему все вернуть, именно сейчас и в эту минуту я бы умерла. Потому что поняла, что это невозможно.

Вхожу в квартиру, Рустам чуть заметно выдыхает, а у меня чувство, будто я здесь впервые. С трудом подавляю желание выбежать на лестничную клетку. Она словно меня выталкивает. Зато Рустам выглядит более расслабленным,

— Оставайся здесь, Соня, я взял у матери ключ, пока поживу там. Если что-то понадобится, звони. Все, я уехал.

Он подходит ко мне, очень нежно берет за голову и прижимается губами ко лбу. Стремительно покидает квартиру, и я без сил опускаюсь в кресло.

Ненавижу когда так. От охватившего изнутри пламени в груди все спекается в бесформенный комок. Если бы не беременность, я не стала бы разыгрывать этот низкий, недостойный спектакль. Рустам не смог бы меня заставить вернуться к нему, даже применив силу. И это было бы честно.

А сейчас, когда он уходил, в его глазах промелькнула надежда. За это я себя особенно ненавижу. Разбитые надежды в ответ на измену — не этого ли добивался Демид?

Встаю и почти бегу в спальню. У меня мало времени, я должна собрать вещи и позвонить Ольшанскому. Распахиваю дверь и замираю — вся комната уставлена цветами.

Опираюсь спиной о косяк и смотрю на цветы. Красиво. Слишком красиво для той грязи, в которую скатился наш брак с Рустамом.

Прохожу мимо и достаю сумку. Демид сказал, одежду не брать. Ее покупал муж, а значит одежду в топку. Драгоценности тоже. Книги жалко, но я их не унесу.

Собираю документы, бросаю в сумку самое необходимое и поражаюсь, как оказывается мало мне нужно. И с какой легкостью я все оставляю.

Демид присылает за мной машину. Водитель поднимается на этаж и помогает отнести сумки. И только когда тормозим у роскошного особняка, спохватываюсь, что забыла спросить, куда водитель должен был меня отвезти.

Глава 13

— Я никуда не пойду в таком виде, — влетаю в кабинет Демида и упираюсь руками в бока.

— Не ходи, — он не поднимает головы, высчитывает что-то на калькуляторе, периодически заглядывая в телефон. — Вызывай такси и шуруй к Айдарову.

— Я похожа на проститутку! Да посмотри же ты наконец на меня!

Ольшанский отрывается от расчетов, поднимает глаза и замолкает. Откладывает телефон и подпирает рукой подбородок.

— Хм… А в тебе действительно что-то есть. Слушай, может замутим по-настоящему?

Я и так в последнее время стала раздражительной, а теперь мне хочется его просто взять и задушить.

— Ты нарочно хочешь выставить меня на посмешище? — мой голос дрожит от негодования.

Надо мной закончили колдовать стилист с визажистом, и когда я увидела себя в зеркале, чуть не лишилась чувств.